Око за око чак норрис
Карлос всё-таки записался в армию – но не в моряки, а в лётчики: ему сказали, что парней из ВВС отправляют на стажировку в военную полицию, а Карлосу теперь хотелось стать полицейским. В его представлении это были современные ковбои: они защищали всё хорошее от плохого, небрежно курили сигары, мчались на задание, сверкая значком, и бросали этак мрачно: «Вы имеете право хранить молчание!» Полетать? Это тоже в принципе интересно. Ну и главное – лётчикам выдают форму! Донашивать джинсы из сэконд-хенда Карлосу решительно надоело.
Карлосом он перестал быть на третий день: сослуживцы недоуменно спросили его: «Что это за имя такое? Ты же не испанец! Карлос – что это вообще значит?» Норрис сказал, что это примерно то же самое, что Чарльз, а почему отец дал ему это имя – бог его знает. Могло быть и хуже: брата, например, папа назвал в честь любимой марки пива Виландом. «Чарльз... Это как-то слишком торжественно. Ну, в общем, будешь Чаком», – решили парни.
В сериале «Техасский рейнджер» Чак нацепил наконец свою любимую ковбойскую шляпу и стал изображать полицейского, осуществив все свои детские мечты разом
Служба оказалась ровно такой, как он и мечтал: не надо думать – за тебя думают начальники; надо просто соблюдать правила и терпеть, терпеть, терпеть... Армия для него стала одной большой тренировкой. Чаку было легче, чем другим – упорства ему не занимать, лишних мыслей у него в голове сроду не водилось, да к тому же здесь же, близ базы, теперь жила его невеста, вечный повод для зависти сослуживцев. Можно было строить планы – рядовой Норрис становится сержантом, а потом, к примеру, дознавателем, и непременно в Нью-Йорке, – но их часть внезапно отправили в Корею, и жизнь Чаки изменилась до неузнаваемости.
Где находится Корея, Чак прежде, признаться, толком и не знал: на уроках географии он обычно спал. Но главное понимал: война в Корее, слава богу, закончилась, так что особенной опасности вроде бы нет. Американским солдатам на базе в Осане вменялось в обязанность патрулировать улицы, смотреть, чтобы корейцы не бузили – «обеспечивать правопорядок и законность», так каждое утро чеканил на построении сержант, и приглядывать за местными, работавшими на их военной базе, чтобы не спёрли чего лишнего. Воровали по-крупному: однажды Чак у самых ворот базы увидел старушку, которая никак не могла взвалить на плечо громадный тюк с сеном. Он попытался ей помочь, но тюк оказался совершенно неподъемный. «Что за черт!» — подумал Норрис и запустил руку в сено. Там оказался мотор от армейского джипа. «Мамаша, да вы совсем тут обнаглели!» – рявкнул Чак. «Как она дотащила его до ворот?» – думал он, командуя бригадой из пяти солдат – в одиночку он даже приподнять его не смог.
Норрис ходил в патруль, пытался заставить себя есть острую капусту кимчи – боже, какой только дряни не бывает на свете! – и отчаянно старался хоть как-то развлечься. Веселее всего было обходить базу по периметру и отыскивать нелегальные подключения к электролинии: хитрющие корейцы быстро сообразили, что можно воровать не только моторы, но и ток. Обрезав очередной провод, тянувшийся к кустам, Чак с удовлетворением наблюдал, как Осана – небольшая, в сущности, деревушка – практически целиком погружается во тьму. Впрочем, когда он возвращался на базу, она уже снова сияла огнями, словно рождественская ёлка: это была вечная игра в кошки-мышки.
